«РУССКАЯ НАРОДНАЯ ПОЧТА» (из газеты «Тюменские известия»)
Одинокий пенсионер. Двадцать лет спустя.
В репертуаре «Ангажемента» появился спектакль «Русская народная почта». Новый, но с давней историей. Двадцать лет назад в тюменской «молодёжке» уже ставили пьесу Олега Богаева.
Тогда наименование постановке дали по второй части названия пьесы — «Комната смеха для одинокого пенсионера». Ставил режиссёр Вадим Дегтярёв с Леонидом Окуневым в главной роли. Окунев и в новом спектакле играет Ивана Жукова. А вот режиссёр другой — Александр Кудряшов из Москвы. И партнёры по сцене — другие. Да и сама сцена уже не частная, а муниципальная. И под спектакль грант областного правительства выиграли. Но не в этом дело. Свербит вопрос: как Леонид Григорьевич решился дважды войти в одну реку?
В 2000 году «Ангажемент» представил «Комнату смеха для одинокого пенсионера» на театральном фестивале «Золотой конёк». Три награды получил за эту «наивную комедию». Приз «Надежда» вручили Дегтярёву, «За сценографическое решение» отметили художника Александра Чемакина. А Окунев взял приз «За лучшую мужскую роль». «Невидимые миру слёзы» пролились в «Комнате смеха…», — написал Петербургский театральный журнал после того фестиваля.
Успех был ошеломительный. Можно ли его повторить? И как переиграть самого себя?
— Я вспоминаю финальную реплику в другом спектакле, в том, что ставили по книге Омельчука — «Нельзя войти в одну реку дважды. Но река возвращается…», — говорит Окунев. — Моя река возвратилась! Прошло двадцать лет. Нынешний Иван Жуков — другой. Даже по технике игры. Раньше я был моложе и старил своего героя — шаркающая походка, руки, висящие плетьми, откляченный зад. Сейчас Жуков не столько старик, сколько заброшенный человек, оставшийся один на один с собой и со своими проблемами. А что изменилось-то за эти годы? По-прежнему пенсионерам живётся непросто. Ещё эта пенсионная реформа… Воровство? Разве его не стало? Бедность? Нет её? Всё это присутствует в нашей жизни. Жуков-то иронизирует, когда пишет себе письмо от лица друзей: «Воровства нет, про бедноту читаем только в старых книгах…»
Леонид Григорьевич всё же признался: в роль входил тяжело. В последний момент едва не зарубил спектакль. Совсем. Но сам же себя и прищучил: «Умей держать удар!» В ночь перед премьерой трижды сыграл спектакль в уме. Понял, что и как нужно делать.
— И всё равно, — делится, — на премьере шёл по минному полю, как сапёр. Даст бог, спектакль будет жить…
Пьеса Богаева, воплощённая на сцене «Ангажемента» Александром Кудряшовым, стала «фантазиями одиночества». Именно такой жанр обозначен на афишах. Фантазии, которыми живёт главный герой, превращают его дом в какую-то «явочную квартиру», где встречаются Ленин и Елизавета II, Сталин и Чапаев, Любовь Орлова и лётчик-космонавт Севастьянов, а также марсиане и клопы. От их имени Жуков пишет себе письма и, не откладывая дела в долгий ящик, строчит на них ответы. Кто он, этот Иван Сидорович? Старик, выживший из ума? Или несчастный человек, страдающий от одиночества, который, играя в «почту», создаёт для себя спасительную иллюзию насыщенной жизни?
Судьба Жукова ничем не примечательна. Он не оставил на земле заметного следа. Дочь потерял во время войны. Жена умерла два года назад. Соседи, с которыми трепался на лавочке, тоже окончили земные дни. Жуков один в четырёх стенах, и вспомнить ему нечего. Но ведь можно обмануть себя, прожить в мечтах ещё одну жизнь — яркую, с намёком на выдающуюся.
Так, значит, пусть ему напишет директор центрального телевидения. А что? Иван Сидорович прекрасно играет народные песни на гармошке. Почему раньше никто этого не замечал? А ещё лучше пусть президент обратит внимание на его достоинства, поздравит с юбилеем, который на носу, вручит орден «За особые заслуги перед Родиной и Отчизной» и присвоит звание генерала стратегических войск быстрого реагирования. Сразу грудь колесом выгнется и душа запоёт! И, кстати, почему бы в такого молодца не влюбиться королеве Англии? В фантазийных играх всё возможно! Ну, что стоит великим вождям Ленину да Сталину и прославленному полководцу Чапаеву возвысить Жукова над обыденностью? А Любови Орловой скрасить его одиночество своим талантом? Севастьянову и марсианам — добавить в жизнь долю фантастики? Что касается клопов… От них просто никуда не денешься. Они единственные вещественны, не плод фантазии, а данность.
Окунев играет не жалкого старикашку. Хотя в определённые моменты его герой, безусловно, жалок. Но внезапно его усталый взгляд озаряет озорство: смотрите, я играю, и до чего же увлекательна эта игра! Он заставляет зрителя всхохатывать. Однако смех, публика сама чует, звучит набатом. Уж больно похожа эта лукавая игра на метания измученной души, на крик отчаяния.
«Смешная и грустная трагикомедия — не плач о действительно сложной жизни стариков. Скорее, это обращение к молодым — успевайте жить, чувствовать, дерзать!» — так анонсировал премьеру «Ангажемент». Но поймут ли этот посыл молодые? А зрелые что отметят?
Вот зрелые-то как раз, выходя из зала, повторяли заведённо: «Страшно! Как страшно!» Они не увидели в спектакле ничего, чему можно было бы улыбнуться. Бойкая, полная искромётной выдумки переписка пенсионера с самим собой — для них не какая-то отвлечённая фантазия на тему стариковского одиночества, а, зачастую горькая правда жизни. «Молодым не понять. Они в силу своего возраста ещё не могут себе представить, каково это — быть никому не нужным…» — услышала я, когда смолкли аплодисменты.
В финале пьесы главный герой получает письмо от смерти. В постановке Кудряшова появляется и сама смерть в виде танцующей обезьянки на именинном торте. Звонким голоском она укоряет Жукова в том, что он бегает от неё как от огня. Вздыхает. А потом вдруг дарит ему к 75-летию роскошный подарок — вечную жизнь. Иван Сидорович пытается представить: каково это будет — жить вечно? И, поняв, жутко, словно зверь, угодивший в капкан, кричит в гулкую пустоту: «Вечно! Ве-е-чно-о!»
Река возвратилась и вновь принесла с собой «невидимые миру слёзы»…
20.05.2019